Я вижу горное село в узком формате,
Слежу за обстановкой сквозь бронестекло.
Крошат бетон моей восьмидесятки траки,
Сметая ДОТы взбесновавшихся врагов.
Уже неделю мы без отдыха штурмуем,
Грызём оплот боевиков в Карамахах.
Мы по призванию за Родину воюем,
И наши танки духам смерть несут и страх.

Мой дед танкист под Прохоровкой в 43-м
В бою с нацистами героя получил.
Как лётчик Николай Гастелло он, подбитый,
Своей тридцатьчетвёркой протаранил «тигр».
В 80-м батя мой, уже полковник,
Командовал в Афгане танковым полком.
Хоть не положено, но сам водил колонны,
И там контужен был неоднократно он.

Пришёл и мой черёд декабрьским днём промозглым
Подбили с РПГ мой Т-62ой.
В той мясорубке в 95-м в Грозном
Спасла пехота нас кровавою ценой.
Я буду до последнего служить России,
Покуда не заткнутся все её враги.
Танкисты, как и все, солдаты не святые,
Но Бог простит, надеюсь, все наши грехи.

Который год я вижу мир в узком формате
Зависит жизнь от взгляда сквозь бронестекло.
Спасибо деду и отцу, родным солдатам,
Что им в пример танкистом стать мне повезло
Я до отказа жму на газ, ревут турбины.
И пробивает на художественный свист.
А из-под гусениц летят фонтаны глины,
Я русский офицер, потомственный танкист.