По кольцу гоняли поезда, как ушам битло,
И мысли теплою водой лились через тетради клетку.
Не нужен свет ей - в панцыре метро
Листва исписанных страниц пробьёт кору на этих ветках.
По переходам, рассекая тени,
Как депрессия по венам, вяло по переплетениям
Этих артерий растекаемся, роняя деньги
По коробкам тех, кого за собой не вела идея.
В потоке тел и их слеза утонет...
Так миллионы грамм навеки исчезают в тонне.
Я сберегаю свой, и, вроде такой непохожий,
Растворяюсь в их глазах в итоге таким же прохожим.
И, оглушённый, засыпаю стоя.
В этом вагоне сто Я, каждый чего-то стоит.
А я? Прижался лбом к этой стеклянной двери:
Нет ли там, в самом деле, света в конце тоннеля.

[Припев]
Знаю, ты уже видел, брат, нас в толпе одиноких глаз.
Мы останемся ветром в переходах и гулом в твоих ушах.
Для чего рождены, сестра, мы? Никогда не узнаем правды.
Где кончаются рельсы? И куда они все спешат?

Больной протест. Он был против глухой толпы.
Со слов трамплина нырял и даже не прятал пыл,
Плыл по его следам, но в этом болоте каждый
Считает так же и эти строки вбивает в гаджет.
Тут тёмный тоннель, а мы несёмся в поезде.
Тесно прижаты, но держимся всё-таки порознь.
А эти взгляды тяжелы, как удары града.
Тут не в моде радость и у каждого свой андеграунд:
Тысячи не вышедших из пешек, не герои года
Ищут надежду. Кто-то вежливо в бюро находок,
А кто-то в бешенстве перевернул ведро отходов,
Что-то нашел там и спокойно ждёт в метро прихода.
Таким макаром тут нашел стихи я.
Не хит пока, но этот шёпот - моя стихия.
А ты мой брат, хоть в адидасе, хоть в луи витон,
И я уже не грамм, а миллионная доля тонны!

[Припев]