сколько их сидит у тебя в подрёберье, бриллиантов, вынутых из руды, сколько лет ты пишешь о них подробные, нескончаемые труды, да, о каждом песенку, декларацию, книгу, мраморную скрижаль – пока свет очей не пришлет дурацкую смску «мне очень жаль». пока в ночь не выйдешь, зубами клацая, ни одной машины в такой глуши. там уже их целая резервация, этих мальчиков без души.

детка-детка, ты состоишь из лампочек, просто лампочек в сотню ватт. ты обычный маленький робот-плакальщик, и никто здесь не виноват. символы латинские, буквы русские, глазки светятся лучево, а о личном счастье в твоей инструкции не написано ничего.

счастье, детка – это другие тетеньки, волчья хватка, стальная нить. сиди тихо, кушай антибиотики и пожалуйста, хватит ныть. черт тебя несет к дуракам напыщенным, этот был циничен, тот вечно пьян, только ты пропорота каждым прищуром, словно мученик себастьян. поправляйся, детка, иди с любыми мсти, божьи шуточки матеря; из твоей отчаянной нелюбимости можно строить концлагеря.

можно делать бомбы – и будет лужица вместо нескольких городов. эти люди просто умрут от ужаса, не останется и следов. вот такого ужаса, из малхолланда, сайлент хилла, дурного сна – да, я знаю, детка, тебе так холодно, не твоя в этот раз весна. ты боишься, что так и сдохнешь, сирая, в этот вторник, другой четверг – всех своих любимых экранизируя на изнанке прикрытых век.

так и будет. девочки купят платьишек, твоих милых сведут с ума. уже пасха, маленький робот-плакальщик. просто ядерная зима.