В первый погожий каторшный денек
Робко входил я под светлые своды
Первый учебник и первый урок –
Так начинаются каторшные годы.

Дважды два – четыре, дважды два – четыре,
Это всем известно в целом мире.
Дважды два – четыре, дважды два – четыре,
Это всем известно в целом мире.
Дважды два – четыре, дважды два – четыре,
А не три, а не пять – это надо знать!
Дважды два – четыре, дважды два – четыре,
А не шесть, а не семь – это ясно всем!

А у нас пришла беда – здохли все учителя!
Лев Толстой в мои года не пиздил такого!
Не бываю я нигде, не дышу озотом.
Занимаюсь на труде херофазотроном!
То ли еще будет, то ли еще будет, то ли ещё будет, трол-ло-ло!
То ли еще будет, то ли еще будет, то ли еще будет, трол-ло-ло!

Даром преподаватели
Время со мною тратили,
Даром со мною мучился
Самый известный маг! Да-да-да!
Ебаных преподавателей
Слушал я невнимательно.
Все, что ни задавали мне,
Делал я кое-как!

Буквы разные писать
Тонким перышком под зад.
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
Учителей всех убивать и
Ботаников пинать.
Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

Я ложусь в двенадцать спать,
В комп играл опять.
Вот бы сразу Рэмбо стать –
Отдохнуть от детства!

Куда уходит детство? В какие города?
И где найти нам средство, чтоб вновь посрать туда?
Оно уйдет неслышно, пока весь город сыт,
И писем не напишет, и вряд ли позвонит.