Я живу тысячу лет и каждый рассвет
По воде пёхом я к моим скалам под мохом
Я к моим воздуха волнам
Морочащим головы влюблённым.
Там на ветру, я думаю если умру.
Кому же вольётся в уста
Вся эта красота

Умирать жалко и жадно
Сдирая до дна неоглядный
И бессмертный чарующий вид
Скупое сердце моё болит.

Я пою тысячу лет. Мой плач не навет
Кто его слышит, те уже призваны свыше
Дней их остаток недолог, короче кедровых иголок.
Ведь здесь они только скитальцы
Глядя сквозь хмурые пальцы
Из двери склепа на их перелёт
Живое сердце моё поёт.

Жил некогда в этих краях рифмоплёт и скрипач
На болоте во тьмах он услыхал мой плач
Но пожалев меня песню сложил
И с того самого дня долгую жизнь прожил
Древние струны земли с ним обрели родство
Ветер унёс и его
Здесь они скорые гости, но когда спелою гроздью
Упадёт мой последний восход
О небо, кто для меня споёт?

Я живу тысячу лет…

ЗЫЖ
Баньши  были духами из народа фей, женского рода. Но мало кто видел эту "сказочную женщину". Она не столько существо, имеющее облик, сколько зловещий вой, наполняющий ужасом ночи Ирландии и (согласно "Демонологии и колдовству" сэра Вальтера Скотта) нагорья Шотландии. Под окнами дома, который она посетила,  баньши  пророчит смерть кого-то из членов семьи или очень талантливого человека.  Ее появление говорит о чистоте кельтской крови этой семьи, об отсутствии каких либо примесей латинской, саксонской или датской крови. У бэнши длинные распущенные волосы, серые  плащи поверх зеленых платьев, красные от слез глаза. Порой бэнши принимает облик уродливой: старухи со спутанными черными волосами, одной- единственной: ноздрей и выпирающими передними зубами. Порой становится бледнокожей красавицей в сером плаще или в саване. А иногда является в образе рано умершей невинной девы из числа членов рода.  Баньши  слышат так же в Уэльсе и в Британии. Ее завывание называется "кининг".