Я уйду от тебя, я скажу на прощанье: "Прости".
Я уйду, но покоя тебе никогда не найти.
Я уйду, без упреков и слез, молчаливо, одна.
Я уйду, ибо выпито сердце до самого дна.
Ты меня позовёшь - ни единого звука в ответ.
Ни обнять,ни каснуться ладонью, ни глянуть во след
И глаза ты закроешь, и станешь молить в тишине,
Чтобы я возвратилась, вернулась хотя бы во сне,
И, не видя дороги, ты кинешься в горестный путь
Вслед за мной, без надежды меня отыскать и вернуть.

Будет осень. Под вечер друзья соберутся твои.
Кто-то будет наверно тебе говорить о любви.
Однинокое сердце свое не отдашь никому,
Ибо я в это время незримо тебя обниму.
Бесполезно тебя новизной соблазнять и манить -
Даже если захочешь, не в силах ты мне изменить.
Будет горькая память, как сторож, стоять у дверей,
И раскаянье камнем повиснет на шее твоей.
И глаза ты закроешь и воздух обнимешь ночной,
И тогда ты поймёшь, что навеки расстался со мной.

И весна прилетит, обновит и разбудит весь мир.
Зацветут маргаритки, раскроется белый жасмин.
Ароматом хмельным и густым переполнятся сны,
Только горечь разлуки отравит напиток весны.
Остановишься ты на погоре апрельского дня,
Ни покоя, ни воли, ни радость нет без меня,
Я исчеза, растаяла ночью, как след на песке,
А тебе завещала всегда оставаться в тоске,
В одиночестве биться, дрожа, как ночная трава...
Вот заклятье моё!
Вот заклятье моё!
Вот заклятье моё!
И да сбудутся эти слова!

Остановишься ты на погоре апрельского дня,
Ни покоя, ни воли, ни радость нет без меня,
Я исчеза, растаяла ночью, как след на песке,
А тебе завещала всегда оставаться в тоске,
В одиночестве биться, дрожа, как ночная трава...
Вот заклятье моё!
Вот заклятье моё!
Вот заклятье моё!
Да не сбудутся эти слова!