Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет, 
когда трубу к губам приблизит и острый локоть отведет. 
Надежда, я останусь цел: не для меня земля сырая, 
а для меня -- твом тревоги и добрый мир твоих забот. 

Но если целый век пройдет, и ты надеяться устанешь,
Надежда, если надо мною смерть распахнет свои крыла,
ты прикажи, пускай тогда трубач израненный привстанет, 
чтобы последняя граната меня прикончить не смогла. 

Но если вдруг когда-нибудь мне уберечься не удастся, 
какое новое сраженье ни покачнуло б шар земной, 
я все равно паду на той, на той единственной Гражданской, 
и комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной.

1957