Плачет Нюрка – живая душа, 
Слезы с кровью смешались на лапах. 
Ах, как Нюрка была хороша,
Самый тоненький чуяла запах.

Плачет Нюрка, а птица летит,
Боевая, железная птица. 
Плачет Нюрка, себе не простит, 
Но ведь плачет – и все ей простится. 

Гладит Нюрку родная рука, 
Ей лизнуть бы хозяйскую руку: 
Так знакома она, так легка, 
Обреченная Нюркой на муку. 

Вертолетный врезается пол 
В иссеченное Нюркино тело, 
Сотни раз она чуяла тол, 
А в сто первый чуть – чуть не успела. 

По загривку прошел холодок, 
Когда запахом сбоку пахнуло, 
Но на тонкий, стальной проводок 
По расщелине лапа скользнула. 

И взметнулся огонь из камней, 
И запахло железом каленым, 
И хозяин, идущий за ней, 
Опустился на землю со стоном. 

И ползла к нему Нюрка, ползла, 
И лизала его, и лизала, 
И хрипела, на помощь звала, 
И глазами всю боль рассказала. 

Подбежали к саперу друзья, 
Обмотали бинтами сапера. 
Он сказал: «Мне без Нюрки нельзя!» 
«Нет, - сказали ему, - это горы!» 

Вертолет прилетел поутру, 
Их вдвоем погрузили в машину. 
«Ты не плачь, Нюрка, я не умру, 
Ты не плачь, я тебя не покину…» 

Но плачет Нюрка – живая душа, 
Слезы с кровью смешались на лапах, 
Ах, как Нюрка была хороша, 
Самый тоненький чуяла запах.