Печали каменного пояса

          А как на речке, что за лесом,
                Оплошка вышла, да зазря:
        Мы потопили плот с железом,
           А на железе - "соболя".
                 Кого винить? Да вроде некого.
                  Кого казнить? Самих себя.
                    А коль бежать, так вроде некуда -
             Кругом Демидова земля.

И без того не лучше каторги
Житье у нас, хоть волком вой.
А тут до смерти биты катами
Да и отправлены в забой.
Не на урок - на веки вечные.
Прощайте, птахи да гроза.
Мы цепью с тачками повенчаны,
                         Видать лишь зубы да глаза.

                       Ой, люли-люли-люшеньки,
                Пропали наши душеньки.

  Да кабы только мы, сердешные,
Уж сколь загублено - не счесть.
И вот прорвались беды вешние
Да норовят плотину снесть.
Пошла беда хлестать по колесу,
В Кыштыме-городе мортиры льют.
Вразнос по Каменному поясу
Пошел лихой работный люд.

В Челябе звон, гудит толпа,
Бьют благовест колокола,
Под барабан, под вой рожков
Въезжает сам Иван Грязнов.

А кто таков? Да чей такой?
Да самозванец он и вор,
Да он холоп демидовской
Пустился на обман.
Утек да прятался в листве,
Рубцы лизал, душой черствел.
Да в пугачевском воинстве
Он ноне атаман.

Уж он посажен в кресла царские,
Чинит властям крутой допрос.
С народом – все добром да ласками,
Ну а с боярами - всерьез.
Дурманит головы свобода,
Вершится справедливый суд.
Да жаль, укрылся воевода -
Качал бы брюхом на ветру.

В Челябе звон, гудит толпа,
Бьют благовест колокола.
Под барабан, под вой рожков
Справляет суд Иван Грязнов.

А кто таков?, Да чей такой?
Да долго ль по миру гулять?
Монашка старая с клюкой
Гадает за ручьем.
Гадает, да не ведает,
Что уж Емельку предали.
Кружит в степи над бедами,
Ждет крови воронье.

А как накружатся поганые
Да чрево, подлые, набьют,
Снега укроют пятна алые,
Да токмо память не сотрут.
Ох, сколько нам терпенья дадено,
Да много ль времечка пройдет? -
Поднимет Русь с дубьем, с рогатиной
За правду лыковый народ.

Ой, люли-люли-люшеньки,
Не стерпят наши душеньки.

1985