Можно вырваться, можно ссориться,

Можно комкаться, можно плакаться,

Можно делаться, можно строиться,

Можно рушиться, можно плавиться.

Время вылечит, время выстрелит,

Время сделает все по белому.

Прихоть Хроноса видно издали,

Я б нагнал его – да не велено –

Все иллюзии на заметку взять,

Скучным стать и отбросить богово,

За монету купить там, где нельзя,

Жертвенный нож – и укрыться в логово,

Сделать жертвами фотографии,

Склеп трехкомнатный штофом выстелить,

Стать своею же эпитафией,

Шрифт придумать, сглотнуть – и выстрелить.

Планы порушены, взгляд потускневший

Больше не смотрит за горизонт,

Только один, и давно надоевший,

Нас поимел рыболовный сезон.

Время на нас жестко ставит кавычки,

Глупо мы смотримся со стороны:

Мы упиваемся сетом привычки

С гипертрофированным чувством...

Что бы ни было, кто б ни выдумал,

Правда вычурна, вечер вывернут.

Закаляет нас голод видимый,

Шнур стартера гранаты выдернут.

Всеми сплетнями, всеми страхами

Накачавшись в ноль, до беспамятья,

Дожигаем куски браттаха мы,

Топим память в бредовой замути.

Забывается все прошедшее,

Все, что было – уже отринуто,

Все, когда-то к любви приведшее,

Прочь от прочего отодвинуто,

Опрокинуто чашей озера,

Опорочено до скончания.

Ветром утро под ноги бросило,

Телефонным добив молчанием.

Планы порушены, взгляд потускневший

Больше не смотрит за горизонт,

Только один, и давно надоевший,

Нас поимел рыболовный сезон.

Время на нас жестко ставит кавычки,

Глупо мы смотримся со стороны:

Мы упиваемся сетом привычки

С гипертрофированным чувством вины.

Внизу, для народа навек твоего,

Отброшена чаек слепых кутерьма,

Подо мной – облака, надо мной – ничего,

Вот такая, в общих чертах, [тюрьма...]

Свобода!