ОЙ, ГДЕ БЫЛ Я ВЧЕРА 
 Ой, где был я вчера - не найду, хоть убей,
 Только помню, что стены с обоями.
 Помню, Клавка была и подруга при ей,
 И целовался на кухне с обоими.

  А наутро я встал,
  Мне давай сообщать:
  Что хозяйку ругал,
  Всех хотел застращать,
  Будто голым скакал,
  Будто песни орал,
  А отец, говорил,
  У меня генерал.

 А потом рвал рубаху и бил себя в грудь,
 Говорил, будто все меня продали,
 И гостям, говорят, не давал продохнуть -
 Все донимал их блатными аккордами.

  А потом кончил пить,
  Потому что устал,
  Начал об пол крушить
  Благородный хрусталь,
  Лил на стены вино,
  А кофейный сервиз,
  Растворивши окно,
  Взял да выбросил вниз.

 И никто мне не мог даже слова сказать,
 Но потом потихоньку оправились,
 Навалились гурьбой, стали руки вязать,
 И в конце уже все позабавились.

  Кто плевал мне в  лицо,
  А кто водку лил в рот,
  А какой-то танцор
  Бил ногами в живот,
  Молодая вдова,
  Верность мужу храня,
  (Ведь живем однова)
  Пожалела меня.

 И бледнел я на кухне с разбитым лицом,
 Сделал вид, что пошел на попятную -
 "Развяжите!"- кричал,- "да и дело с концом!" -
 Развязали, но вилки попрятали.

  Тут вообще началось -
  Не опишешь в словах,
  И откуда взялось
  Столько силы в руках?
  Я, как раненный зверь,
  Напоследок чудил,
  Выбил окна и дверь,
  И балкон уронил.

 Ой, где был я вчера - не найду днем с огнем,
 Только помню, что стены с обоями...
 И осталось лицо, и побои на нем.
 Ну куда теперь выйти с побоями?

  Если правда оно,
  Ну, хотя бы на треть,
  Остается одно:
  Только лечь, помереть,
  Хорошо, что вдова
  Все смогла пережить,
  Пожалела меня
  И взяла к себе жить.

 1967