человек попадал в бури,
прикуривая не спеша, на балконе, на стуле
летели до неба струи, с того завода, что улеем вырос
окна домов, где за стёклами сырость

где новые сменили старых и всё повторилось,
замкнулось. где шмара позже заплатит за глупость.
да ну вас. 
человек попадал в бури, 
и стал быстрей пар..., 
что-то царапало дверь, в углу, в старом шкафу
и тогда он вспоминал первый шаг на тропу,
это туманило ум.

кто бы не приближался к нему с мечом,
сдох, сгнил, и можно подводить итог, сука
ведь небесам под собой живого трупа не надо
и кто хуёво под ними шёл, хуёво падал
фигуры были разными: мелкими, значимыми
с годами, на псевдо задачи растраченными

капали дни. человек вызывал бурю,
раскуривая трубку времени, а хули
почему нет,если да
если вся рыба,что находится на дне - слепа
а мир не весь - река,
человек управлял бурей, 
залипая на балконе, на стуле.

человек попадал в бури,
прикуривая не спеша, на балконе, на стуле
летели до неба струи, с того завода, что улеем вырос
окна домов, где за стёклами сырость

человек попадал в бури,
прикуривая не спеша, на балконе, на стуле
летели до неба струи, с того завода, что улеем вырос
окна домов, где за стёклами сырость

Всё было как-то тупо-серьёзно, само собой разумеющееся, и порой, слишком уж обыденно. Лёня глянул в окно и похолодел: впереди поглощала взор жуткая черная пустота, словно бездонная пасть зверя, но за покровом мрака где-то вдали, в бесконечной сумасшедшей пляске двигались еле видимые фигуры живых существ. Да, там была жизнь, полная страха, ненависти, и невиданной нигде, жестокости. Холодный и преодолим. (Юрий Мамлеев. роман "Другой")