Я прилетел сюда зачем-то на ночь глядя 
И смертным боем бьюсь в гостиничную дверь, 
Но как повымерли за стойкой эти... тёти, 
Конечно дрыхнут, и куда же я теперь? 
Я бьюсь сильней, но это слабо помогает, 
Скажите, граждане, куда же я попал? 
Я поражен, с меня никто не вымогает, 
А я бы дал, клянусь здоровьем, я бы дал! 

Я здесь стою один, как тень на полустанке, 
Закутанный в халат, на лавке спит узбек. 
Эй, кто-нибудь, прошу, откликнитесь, гражданки, 
Последний раз прошу, пустите на ночлег! 
Откройте дверь, я очумел от перелётов, 
Во всех портах обледененье полосы. 
Вы что, обляденели, эй вы, кто там? 
Давно за полночь пробили часы! 

Закрыто крепко всё на крючья и засовы, 
Я начинаю стоя сладко засыпать. 
Последний шанс иссяк, остались только вдовы, 
Они меня поймут, но где их раскопать? 
Я чем-то стал похож на волка-одиночку, 
Болит, как раньше с перепою голова, 
Я мог бы подарить вдове такую ночку, 
Ну, где же ты, моя весёлая вдова?! 

По улице иду, заглядываю в окна, 
Вдруг женский голос тихо просит закурить. 
Я всем своим нутром, до самых пяток ёкнул, 
И с перепугу сердце вдруг начало шалить. 
Косметикой в меня пахнуло дуновенье, 
Как свежий ветер в растворённое окно, 
Уж если есть на свете чудное мгновенье, 
Я сразу понял: это именно оно! 

Пока свечой горела спичка, мы молчали, 
Когда ж её огонь беспомощно погас, 
Я ей сказал, что в ней души уже не чаю, 
И эта ночь, увы, свела навеки нас! 

Она мне отвечала что-то в том же стиле 
И прошептала тихо, сев на чемодан - 
В гостиницу меня сегодня не пустили. 
И вот теперь согласна, хоть куда! 

Я прикусил язык совместно с сигаретой 
И тоже, сев на свой раздувшийся портфель, 
Доверчиво вещал - Скажу вам по секрету, 
Я пять минут назад стучался в ту же дверь!
 
Мы хохотали заразительно и звонко 
И подавали нежелательный пример. 
Она была вполне приличная девчонка, 
А я ещё вполне приличный кавалер. 

Кварталы и дворы стихали и пустели, 
И город вскоре обессилевший затих. 
Как не хватало нам всего одной постели, 
Всего одной, но только на двоих!... 
Как жаль.