Я её называю по имени-отчеству,
По чулку в темноте ей под юбку скользя.
Много женщин на свете, которых мне хочется,
Но почти ни одной, без которых нельзя.

И от этого жизнь мне не кажется чашею,
Та, что хоть мышьяком, но полна до краёв.
И скоблю я по миске с остывшею кашею,
Как приправой обсыпанной перхотью слов.

Эта женщина мне ни любви, ни покоя
Не отдаст, не продаст и не бросит, как кость.
И скольжу в темноте по чулку я рукою,
В опустевшем дому притаившийся гость.

Она ходит со мной, словно с вазой абстрактною.
Меня некуда ставить и страшно ронять.
Я хочу, чтоб меня полюбили распятого:
Полюбившим распятых – кому изменять?

И в моей темноте так душа порой скорчится!
Потому что всё кончится, как не криви.
Я её называю по имени-отчеству,
Чтобы хоть на мгновение стать выше любви