Сначала завыли собаки городов Хиросима и Нагасаки,
Затем взмолились те, кто подумал, что им есть что терять
Многие прожили жизнь в реке и спешили жизнь там прервать,
А тем, кто был в коме в тот момент, посчастливилось ничего не понять
Пыль ужаса осевшую на город,
Не выгнать мокрым веником во двор.
Апелляции не будет это точно - ядерный приговор.

И только тараканы улыбаются, предвкушая мировое господство,
У смерти нет национальности и ей без разницы это всего лишь ее работа.
А мы целуемся под грибком, улыбаемся и поем 
Первую песню с тех пор как узнали что умрем.
Мы целуемся под грибком, обнимаемся и поем, 
Первую песню с тех пор как узнали что…

Потом повставали повстанцы, им было не до наших танцев
Поматерились по-вьетнамски и замолкли раз и на всегда.
Да говорю я да, а почему бы и нет?
Ведь именно для них всегда лучшим миром была война.
Пыль ужаса осевшую на город
Не выгнать мокрым веником во двор.
Апелляции не будет это точно - ядерный приговор.

И только тараканы улыбаются, предвкушая мировое господство,
У смерти нет национальности и ей без разницы это всего лишь ее работа.
А мы целуемся под грибком, улыбаемся и поем 
Первую песню с тех пор как узнали что умрем.
Мы целуемся под грибком, обнимаемся и поем 
Первую песню с тех пор как узнали что…

А где-то на другом конце земли не получив не единой раны,
Узнают об успехе операции и будут несказанно рады,
Толстые дяди в погонах, взвизжат махая руками
И улыбаясь, они не поймут, что стали хуже ,чем тараканы.

Ведь только тараканы улыбаются, предвкушая мировое господство, 
У смерти нет национальности и ей без разницы это всего лишь ее работа.
А мы целуемся под грибком, улыбаемся и поем,
Первую песню с тех пор как узнали что умрем.
Мы целуемся под грибком, обнимаемся и поем 
первую песню с тех пор как узнали что…