Помню, я по улице гулял,
Хуй мой, вдруг, чего-то падла встал.
Захотел я проститутку снять,
Приказать сосать.

На Тверскую двинул аз пиздой,
По дороге взять хотел с собой.
Я пришёл, стою как пидорас —
Клёвой ни одной.

 Твои глаза, что за хуйня,
 Посмотрят косо, скажут: «Да».
 И я подумал: «Блядь,
 Что за Годзилла?».

 И каждый жест движенья рук
 И смачно чмокающий звук.
 Щас хуй мне отгрызёшь,
 Ах, ты Годзилла.

Ты была стройна как бегемот,
У тебя на сто хуёв был рот.
В свете роже нет кривей твоей.
Что ж ты за урод?

 Твои глаза, что за хуйня,
 Посмотрят косо, скажут: «Да».
 И я подумал: «Блядь,
 Что за Годзилла?».

 И каждый жест движенья рук
 И смачно чмокающий звук.
 Щас хуй мне отгрызёшь,
 Ах, ты Годзилла.

Ты сосала, хуй мой, вдруг, повис.
Не исполнила ты мой каприз.
Я себя виню. Вот я еблан.
Я был, наверное, пьян.

 Твои глаза, что за хуйня,
 Посмотрят косо, скажут: «Да».
 И я подумал: «Блядь,
 Что за Годзилла?».

 И каждый жест движенья рук
 И смачно чмокающий звук.
 Щас хуй мне отгрызёшь,
 Ах, ты Годзилла.

 Твои глаза, что за хуйня,
 Посмотрят косо, скажут: «Да».
 И я подумал: «Блядь,
 Что за Годзилла?».

 И каждый жест её рукой —
 Мой хуй уходит на покой.
 Так, сколько стоишь ты,
 Моя Годзилла?