Мы оставили себя ночью на подоконнике,
У тебя были колики, у меня - смерть по соннику...
Мы двое из тех, кто считает углы,
Но мы друг друга не знаем, поэтому мы одни...
В ненужном автобусе меняем цвет глаз у стекла и читаем рекламу.
Шамбала, сансара, шамбала, сансара...
Пустота и кошки.
Кошки тоже не стало...
Мы оставили себя ночью, внутри отрезков.
Бесцветного блеска, перетянутых леской...
Мы попутно играли в модуляции голоса
Смотря на шнур и черно-белые полосы.
Я всегда знал, что театр есть декаданс...
Тогда и шарм даун полюбит нас... шарм полюбит нас...

Мы... мы оставили себя ночью на подоконнике,
Возле стакана с Набоковским томиком.
Нащупывая, куда-бы открыть глаза, чтобы снова увидеть полный зал...
Чтобы сонные сонные соленые будни перестали быть дико мутными...
Слишком запутаны даже для Линча и Роберса.
Я повышаю громкость страниц и падаю комиксом сквозь застекленную раму...
Я брызгаю кармой внутри диаграммы.
Лестницы... лестницы вложены.
Машины бесятся, как рисунки на коже...коже.
Кожа, быть может, тоже сложена...
Тоже сложена...
вдвое...