Здесь всегда был мрамор и зной,
Шахтёры светились матово,
Я выходил на поверхность и злой,
С начальством говаривал матово.
И оно подносило мне джин
С тоником и королевскою
Грудью наследной вдовы,
Изображенною фрескою.

И ягоды падали в пыль,
Я стряхивал мрамор перчаткою,
За мной подсылали автомобиль,
Весь начинённый взрывчаткою.
Смеялась вдова, и лета
Её мне казались могильными,
Но она продолжала летать
Под небесами пыльными.

Стараясь смягчить мой удар,
Пел управляющий трепетно
О канарейках, терпевших угар
И отлетевших безвременно.
И только шахтёры, от слёз
Не видя скважины дна,
Всё умирали всерьёз
И почти навсегда.

1993, 1999