Мое сердце требует перемен, я всю жизнь кому-то что-то отдаю,
 Никогда не прошу ничего взамен. 
 Мой мир.
 Мир несуществующих стен. Мир без войны. Без голодных детей.

 Люди скрывают столько измен под закрытыми глазами ночи. 
 Ищут в кармине свои ключи, а пока ищут, думают что сказать, как не ранить,
 Или как ранить, но рану сразу залечить. Разве в этом отличие нас и животных?
 Как научить людей не пережить своих детей, не играть в запретные игры, не смотреть в пасть тигру.
 Всегда есть острые углы, только можно сдвигать столы по кругу.
 Может, даже, просто жить?

 Мое сердце требует перемен - еще Цой всем об этом пел.
 Я никогда
 Ничего
 не прошу взамен.
 Все группы крови бояться боли.  
 Не дай Боже воли, оказаться чьей-то не винной крови, 
 На рукаве.

 Так просто в себе запутать узлы. Ничего не понимать, ничего не говорить
 У правительства полный рот смолы.
 Мы так малы, с высоты.
 Но даже птиц, в их высоте, колеблет сердце каждого, кто внизу, на земле.
 Здесь, извне…все наравне.
 Мир существующих стен.

 Я так хочу донести, главную мысль, только она всегда теряется в конце.
 Может, ты сейчас в маршрутке, или дома, а в кого-то стреляют, кто-то мишень.
 У кого-то в теле больше нет души.  
 Нам в уши слова – всегда по рецептам,  и они больно бьют.
 Мое сердце пополам. Пополам – это когда нет главной части. Когда мой идеальный покрой, трещит по швам. И не вам, и никому другому – не решать за меня. 
 Просто очень хочется что-то менять, не изменяя себе, не изменяя тебе, моему сердцу.

 Я главный герой этой повести, 
 Я главный обвиняемый, и главный обвинитель. 
 Не вините.

 На данной земной орбите, сохраните к себе уважение,
 Отпустите обиды, вспоминайте тех, кто ушел, и они не будут забыты, станут бессмертны,
 В левой части груди, и эта память будет передаваться, от сердца к сердцу,
 По вытянутой руке. Будет течь по вечной реке. 

 И мое сердце, оно так хочет перемен.
 Я так прошу. Но ничего взамен. 
 В Израиле так много согнутых колен, и каждому говорят, что он не тлен,
 Но только это все, ничего взамен. 
 Броня, ты в толпе, твой слух умирает в тишине.
 Здесь, извне, важно понять, что все наравне.