Кто там орёт, блин, как тренер Юрий Сёмин у бровки?
Тут люди в трениках идут не с тренировки.
Мы с Мишей за любой кипиш, кроме голодовки.
Шире улыбки в местной [bad word] 
Стометровка от остановки до двора,
Была ветровка у меня, теперь одна большая дыра.
Ты рад, что ничего не проебал пока бежал.
Присели, отдышались, встряли, сука, еле съебались.
На небе звёзды, у нас дела земные,
Не добрые, не злые, лысые, сорок-седьмые.
Идут отзвоны, угрозы. "Где эти гандоны?
Мы подъедем, не вопрос. Набери Антону!".
Рингтоны, смех, собрали всех,
От напряжения дрожим мы, нас три машины.
Он мучал салаг, мучал кошек и собак,
Не знали слёз его белёсые глаза маньяка.
Ты, длинный, ебало в глину, чёрт галимый!
Либо мы будем, блядь, неумолимы, как талибы!
Меня задело, что эта хуйня меня задела,
И ей за это прилетело и прилетело за дело.
Умело топчем их, хуячим, кто как хочет.
А чё он мычит, этот разбитый рот рабочий, а?
Мы их калечим, превращая лица в лечо.
Чо, бычок, ты понял, что ты обречён? Чо?

Три ножа ужалят, как один кинжал,
Ты не ожидал? Здесь три прожжённых жала.
Слушай-ка, ты бы шагал отсюда шакал.
Дайте вожака мне, и судьба решала.
Три ножа ужалят, как один кинжал,
Ты не ожидал? Здесь три прожжённых жала.
Слушай-ка, ты бы шагал отсюда шакал.
Нет во мне к тебе жалости, а в руке сажало.