А все эти наши проблемы, наши одышки, наши черные горячие неудачи оттого, что мы хватаем жизнь за лодыжку и сжимаем ее, и не знаем, что делать дальше. Как почти любимый - вдруг с губой искривленной неожиданно командует: "Марш в постель, мол". А она у нас воробышек,соколенок, голубая девочка с хрупкой нервной системой. Этот как в кино - вонючим дыша поп-корном, по бедру ладошкой потною торопливо, А она-то что? Идет за тобой покорно и живет с тобой,бессмысленной,несчастливой. И она смирится, душу смешную вынет и останется красивым бессмертным телом, но когда она наконец-то тебе привыкнет - ты поймешь,что ты давно ее расхотела.
Нужно нежно ее,так исподволь, не нарочно,отходя, играя, кудри перебирая, распускать ее по ниточке, по шнурочку,взявшись за руки собирать миражи окраин, и когда ты будешь топать в рубахе мятой и лелеять в ушах мотив своего Пьяццолы, она выплеснет в лицо изумрудной мяты и накроет тебя своей радостью леденцовой
Я не знаю, что избавило от оскомин и куда мой яд до капли последней вылит, у меня весна и мир насквозь преисполнен светлой чувственности,прозрачной струны навылет, от движений резких высыпались все маски, ощущаю себя почти несразимо юной,я вдыхаю запах велосипедной смазки,чуть усталый запах конца июня. Я ребенок, мне теперь глубоко неважно, у кого еще я буду уже не-первой. А вокруг хохочет колко и дышит влажно,так что сердце выгибает дугой гипербол.
И становится немножко даже противно от того, что я была не живей и мельче, и мечтала, что вот встретимся на Спортивной и не ты меня, а я тебя не замечу, и прикидываться, что мы совсем незнакомы, и уже всерьез устала, совсем застыла, и когда меня кидало в холодный омут от того, что кто-то целует тебя в затылок. Только ветер обходит справа,а солнце слева, узнает,шуршит облатками Супрастина. Извини меня, я всё-таки повзрослела.Поздравляй меня, я, кажется, отпустила.

Это можно объяснить золотым астралом, теплым смехом, снежной пылью под сноубордом, я не знала, что внутри у меня застряло столько бешеных живых степеней свободы, я не стала старше, просто я стала тоньше,каждой жилкой,каждой нотой к весне причастна, вот идти домой в ночи и орать истошно,бесконечно, страшно, дико орать от счастья.

Мне так нравится держать это всё в ладонях, без оваций, синим воздухом упиваться. Мне так нравится сбегать из чужого дома, предрассветным холодом по уши умываться, Мне так нравится лететь высоко над миром,белым парусом срываться, как с мыса, с мысли. Оставлять записку: "Ну, с добрым утром,милый. Я люблю тебя. Конечно, в хорошем смысле".