Сердце девичье верило сбудется,
В жизни счастья настанет пора,
Но не думала Роза, что влюбится
По уши в молодого вора!
И не долго то счастье покоило
Бархат, золото, шелк и рубли.
Только сердце недоброе чуяло,
На седьмицу за ним и пришли.

И казалась разлука ей вечностью,
Ненавидела Роза [bad word] 
"Разлучили,- кричала сердечная,-
Посадили на восемь годков".
И писала она письма длинные,
Колыма, Магадан, дальний край.
Время часики мерят старинные,
А кукушка кукует: встречай.

Сердце ёкнуло: ой, что-то сбудется.
Как-то парень в окно постучал.
Пригласила домой гостя с улицы,
Милый весточку с другом прислал.
Передал ей привет от любимого -
Два годочка осталось скучать,
Роза стул сразу гостю подвинула,
Есть он Бог по всему и видать.

"Да, Вы садитесь за стол, не побрезгуйте,
Отобедайте в доме моём".
Кабы Розочка знала про беды те,
Что пришли к ней под вечер с парнём.
Он поел, а потом и попарился,
Стала кровь в его жилах играть.
И на кореша бабу позарился,
Про него стал фуфло ей толкать.

Мол, кентуха откинулся осенью,
Был досрочно он освобождён.
И добавилось Розочке проседи,
Как поверить, что это не сон.
Ну а тот всё толкал, как кормили вшей,
И какой он ему первый друг,
И ещё будто с лярвою тамошней
По амнистии двинул на юг.

Как же жить ей, скажи, после этого,
Шесть годков, как один, день за днём.
Всё ложилась в кровать не согретую
И все сны её были о нём.
А гостёк к её сердцу разбитому
Словом ласковым ключик нашёл
И поднёс Розе стопку налитую,
Стал с ней жить да глумиться - козёл.

И она к этой суке доверчиво
Прижималась в постели бочком,
Но к другой он ушёл как-то вечером,
А ей оставил долги с трипаком.
Сколько слёз было, сколько страдания,
Как она проклинала пору,
Когда первый раз шла на свидание,
Вечерком к молодому вору.

Восемь лет пролетело и вспомнила,
Милый был бы как-раз в этот день.
Только рюмочку горькой наполнила,
За окном вдруг увидела тень.
Он вбежал к ней как сойка влюблённая,-
"Наконец-то мы, Роза, с тобой!"
А она ему финкой калёною,
В грудь ударила за упокой.

Он смотрел ей в глаза опечаленно,
И без гнева с улыбкой сказал:
"Поцелуй же меня на прощание".
И со вздохом последним упал.
Перед ней он как перед иконою
В чём сумел заработать за срок:
Фофан, кемель, да ксива казённая,
Да для неё оренбургский платок.