Он стоял среди огромного города,
Прожигая свои лучшие дни,
Пряча голову в рванный мех ворота,
И смотрел, как в окнах гаснут огни.

Его жизнь казалась многим странной,—
Толку что,— ходить в куртке рванной,
Не имея дома, голодать и мокнуть,
И всю жизнь смотреть в чужие окна.

Чужестранец.
В городе чужом, незнакомом,
Чужестранец,
Нету ни друзей, ни знакомых,
Чужестранец,
И на всем пути его вечном
Ни тепла, ни зла в лицах встречных,
Чужестранец.

И когда он ушел однажды,
Не услышав той небесной музыки,
Пусть о нем вспомнит каждый,
Он был, только лишь, времени узником.

Его жизнь казалась многим странной,—
Гостем всюду быть незванным,
И безмолвно, тихо, взглядом блеклым,
Он всю жизнь смотрел в чужие окна.

Чужестранец.
В городе чужом, незнакомом,
Чужестранец,
Нету ни друзей, ни знакомых,
Чужестранец,
И на всем пути его вечном
Ни тепла, ни зла в лицах встречных,
Чужестранец.