Проспект затерян среди толпы многолиотк,
Кто-то тут будет под властью этих калиток,
Кому-то двери в жизни, строят эти заводы.
Кому-то че-то где-то, кто-то слишком гордый.

Эти районы не обозначены на карте .
Тут те дворы, что вес в легких тратят.
А я между домами прохожу без палева.
Шляюсь в черных найках и меня не парят.

Все эти правила, те что написаны гладко
братка давай забей и делай в такт.
Мы узнаем себя в этих стихах  стихи держатся глубже
А мысли на листах и мама, ждет нас к ужину.

Сужается круг нас, близких меньше стало.
Этот дым дарит вид старого квартала.
Сверху видно все в этих стенах окрестности.
Я так и не уснул где-то в сыром подъезде.

Дым не рассеется и зритель перестанет хлопать.
В этой сырости подвальных комнатах копоть
Время платить за предрассудки во плоти.
Странный тип, нервный тик, с приступом безумности.

Мам прости, я снова что-то шифрую в стихи.
Рисую портреты, это не штиль это стихия.
Что проедает меня как дикий яд так и я 
не покладая дня, что-то опять в себе менял.

Страницы помнят почерк хмурой скорби, 
В бокале полусухое с кровью, я помню.
Видел не мало боли в глазах, довольных игрою.
Помню этажи строят, это лишь кадры, не более.

Мам прости, я быстро успел подрасти.
А помню раньше, не приходилось искать стимула.
И чтобы просто жить дальше, смотреть на мир.
Широко открытыми глазами, читать на минус.

Новый куплет, на замутах не виснут неделями.
Потом морочится, где-бы мне намутить денег.
Устал от этих страшных снов, и странных видений.
Изо-дня в день, и по району скользят наши тени.

Вдоль этих стен, в старых кросах, базары о грустном.
Братан, я так хочу вернуться, в нужное русло!
Ты не услышишь этих песен, напичканных болью.
Мам, я тут под алкоголем, пишу под минимум волью.

Мам, курить так и не получилось бросить, 
И мне так больно видеть на твоих волосах - проседи.
Прости, за все бессонные ночи и слезы твои.
За то, что грусть делил на двоих...