От музыки Чета Бейкера определённо веет юностью. В мире немало музыкантов, оставивших след в истории джаза, но я не знаю, смог бы кто-нибудь ещё, кроме Бейкера, так ярко передать "дыхание юности".
Звук и слова позволяют ощутить душевную боль и мысленные образы, которыми наполнена музыка. Бейкеру с необычайной естественностью удавалось вдувать в свой инструмент воздух, превращая его в музыку. Ничего особенного для этого не требовалось, поскольку этим "чем-то особенным" был сам Бейкер.
Однако Бейкер вскоре утратил присущую ему "особость". Блеск и слава быстро прошли, растворившись во мраке, будто красивые сумерки в разгар лета. Неизбежное падение - следствие наркотической зависимости - грозило Бейкеру, как давно просроченный долг.
Бейкер похож на Джеймса Дина. Внешне. Своей харизмой и своим падением. Заглотив частицы эпохи, они оба щедро раздали их миру. Правда, в отличие от Дина, Бейкер пережил свою эпоху. Может быть, это прозвучит жестоко, но в этом была его трагедия.
Безусловно, в 70-е был рад возвращению Бейкера и его повторному признанию. И всё же, как воспоминание о нём и той эпохе, у меня навсегда останется в памяти его смелое и живое выступление на Западном побережье в середине 50-х, когда было достаточно одной искры, чтобы привести мир к конфронтации.
Первые известные выступления Чета Бейкера можно отнести к тому времени, когда он ещё играл в квартете Джерри Маллигэна. Позднее Бейкер превосходно играл и в собственном коллективе. Эта (Pacific Jazz PJLP-3) 10-дюймовая пластинка, записанная в студии "Пасифик Рекорд", - самый первый альбом Бейкера. Многие ценят его за рассыпчатое, девственно чистое звучание и лирику. В своеобразной игре пианиста Расса Фримэна чувствуется свежесть, некий драйв, дающие саксофону Бейкера особый яркий фон.
За внешне открытой и честной игрой Бейкера в квартете чувствуется забытое одиночество. Стремительно пронзая воздух, нон-вибрато исчезают с удивительной лёгкостью. Мелодия, ещё не став песней, поглощается окружающими стенами.
Это не значит, что в техническом плане игра Бейкера безупречна. Дело тут не в совершенстве мастерства. Его исполнение удивительно открыто. Возможно, у кого-то даже возникнет беспокойное чувство; мол, если и дальше так играть, можно когда-нибудь оступиться. В звучании Бейкера одновременно чувствуются искренность и грусть. Может быть, в его игре и нет глубины, передающей эпоху. Тем не менее отсутствие этой глубины волнует нам душу, как бы говоря: "Что-то похожее уже с нами когда-то было".