Вряд ли теперь узнали бы Коровьева-Фагота, самозванного переводчика при
таинственном  и не нуждающемся ни в каких переводах консультанте, в том, кто
теперь  летел  непосредственно рядом  с  Воландом  по  правую  руку  подруги
мастера. На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы  горы
под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода,
темно-фиолетовый  рыцарь  с  мрачнейшим и  никогда не улыбающимся лицом.  Он
уперся подбородком в грудь, он не глядел на луну, он не интересовался землею
под собою, он думал о чем-то своем, летя рядом с Воландом.
     -- Почему он так изменился? --  спросила тихо Маргарита под свист ветра
у Воланда.
     --   Рыцарь   этот  когда-то  неудачно  пошутил,  --   ответил  Воланд,
поворачивая к  Маргарите  свое лицо с тихо горящим глазом, -- его  каламбур,
который  он сочинил, разговаривая  о  свете и тьме,  был не совсем хорош.  И
рыцарю пришлось  после  этого  прошутить немного больше и дольше, нежели  он
предполагал. Но сегодня такая ночь,  когда сводятся счеты. Рыцарь  свой счет
оплатил и закрыл!