Этот холм поднимается вверх,
А другие превращаются в равнину.
Время вновь определяет себя
И тонет в печали капля за каплей...

"Время лечит", -
Кажется, так двуличное эхо сказало.
Но ничто, ничто не меняется,
Боль остается, она не уйдет.

Я ослаб, став старше,
И само время делает меня заторможенным...
А когда я в грусти прикрываю глаза,
Тысяча времен года сменяет друг друга...

Оно могущественно достаточно, чтобы всё скрыть,
Но также и достаточно жестоко, чтобы всё обнаружить,
Но те раны и шрамы, которые я ношу в себе,
Ни сила, ни поцелуй не способны исцелить.

Время не лечит ничего, ничего, ничего...
В злорадстве оно отворачивается и насмехается зло,
Оставляя тебя разбитым и своим пренебрежением
Лишь пополняя твою коллекцию шрамов...

Зови его "слепым", - как я съеживаюсь от боли,
Считая часы, столетия...
Боль - она нарастает потоком и раскаляется,
Неспособная исчезнуть, нежелающая прекращаться...

Время не лечит ничего, ничего, ничего...
Лишь давит, пока мы не нырнем в иную плоть.
Время не лечит ничего, ничего, ничего
В холоде внутреннего пламени...

Когти времени цепляют намертво, я же теряю хватку,
И нет для меня надежды на земле.
Время либо успокаивает, либо, возможно, торопит.
Но в любом случае, дальше будет только хуже...

Время бежит, время замирает,
Но не останавливается ни для кого и мы в западне внутри.
И хотя я могу мечтать о свете,
Я вновь возвращаюсь на путь левой руки...

Как бы я хотел умереть
И обрести наконец полный покой...
Но даже роскошь смерти не сможет исцелить те раны,
Которые не в состоянии залечить время.