Нынче выдалась суровая зима,
Завалил хозяйский хутор снежный наст,
И до срока опустели закрома,
Знать, хозяин съест кого-нибудь из нас!

Это раньше мы с ним жили как семья,
А теперь мороз сюсюкать не велит,
Нас всего-то: гусь с бараном и свинья,
Значит выбор, прямо скажем, не велик.

 Мы в своем хлеву как-будто на титанике,
 Только вместо океана чернозем,
 Но без паники, без паники, без паники,
 Мы спасемся, если ноги унесем!

Нынче правила диктуют холода,
Где ж вы видели голодный Новый Год?
Нас не баловал хозяин никогда,
А теперь и вовсе пустит нас в расход!

   Мы дрожим как помпеане на Визувии,
   Ждем, когда родимый выпустит парок,
   Промедленье - это полное безумие,
   Мы спасемся, если сделаем рывок! 

Гусь среди зверей росточком был самый маленький, послали его на разведку, но
добытые гусем сведения только еще больше всех взволновали...

Там, в избе, уже порядок наведен,
И хозева с утра навеселе,
Чую, братцы, если выход не найдем,
Значит место нам на праздничном столе.

   Сгинем трое, как в Бермудском треугольнике,
   Распадемся на копыта и рога.
   Нищей сытости невольные невольники
   Мы спасемся, если пустимся в бега.

   Мы в своем хлеву как-будто на титанике,
   Только вместо океана чернозем,
   Но без паники, без паники, без паники,
   Мы спасемся, если ноги унесем!

И вот баран разбежался на сколько теснота позволяла. Бац, да и пробил рогами
дыру в стене. Выбрались звери наружу, вздохнули легонько и бросились в лес. До
леса кстати недалеко было. Гусь крыльями машет, свинку подгоняет, чтобы не
мешкала. А баран... Баран впереди идёт, дорогу прокладывает и от гордости весь
прямо подпрыгивает. Это ведь он окно в вольную жизнь-то продолбил своею собствен-
ной головушкой. Душа у барана поёт, ноги танцуют. Просто не ходьба а ей богу,
какая-то баранья джига.