Берен и Лучиэнь

Был зелен плющ, и вился хмель,
Лилась листвы полночной тень,
Струилась звездная метель
В тиши полян, в плетеньи трав.
Там танцевала Лучиэнь;
Ей пела тихая свирель,
Укрывшись в сумрачную сень
Безмолвно дремлющих дубрав.

Шел Берен от холодных гор,
Исполнен скорби, одинок,
Он устремлял свой мрачный взор,
Во тьму, ища угасший день.
Его укрыл лесной чертог,
И вспыхнул золотой узор
Цветов, пронзающих поток
Волос летящих Лучиэнь.

Он поспешил на этот свет,
Плывущий меж густой листвы,
Он звал, но слышался в ответ,
Лишь шорох в бездне тишины.
И на соцветиях травы,
Дрожал под ветром светлый след.
На бликах темной синевы,
В лучах бледнеющей луны.

При свете утренней звезды
Он снова шел и снова звал;
В ответ лишь шорох темноты,
Ручьев подземных смех и плач.
Но хмель поник, и терн увял,
Безмолвно умерли цветы,
И землю медленно объял
Сухой листвы шуршащий плащ.

Берен через мертвый лес,
В тоске бродил среди холмов,
Его манил полет небес,
И дальний отблеск зимних грез.
В случайном танце облаков
Он видел облик, что исчез,
В извивах пляшущих ветров
Он видел шелк ее волос.

Она предстала перед ним,
В наряде солнечных огней,
Под небом нежно-голубым
В ручьях оттаявшей земли;
Так пробуждается ручей,
Дотоле холодом томим,
Так льется чище и нежней
Мотив, что птицы принесли.

Она пришла - и в тот же час
Исчезла вновь, но он воззвал:
-Тинувиэль! Тинувиэль! 
Звучал в лесах и облаках.
И светлый рок на землю пал,
И светлый рок ее настиг,
И свет ее сейчас мерцал,
Дрожа у Берена в руках.

Он заглянул в ее глаза -
В них отражался путь светил,
В них билась вешняя гроза,
И в этот час, и в этот день,
Несла рожденье новых сил
Ее бессмертная краса.
Свершилось то, что рок сулил,
Для Берена и Лучиэнь.

В той глуши, где гаснет взор,
В холодном царстве серых скал,
В извивах черных рудных нор
Их стерегли моря разлук.
Но миг свиданья вновь настал,
Как суждено, и с этих пор,
На том пути, что их призвал,
Они не разнимали рук.