Вот появляются в груди
и покой, и огонь,
и прочь сердце пёрышком летит,
чтобы лечь к Нему в ладонь.
Так летит, как бабочка на свет,
не зная про стыд, страх, позабывши испуг,
и вдруг - возвращается назад,
сделав круг и не найдя открытых рук.

С гор хлынул вешний водопад,
и вода, быстрая вода
всё, всё, что было до того,
унесла прочь, не оставив и следа.
Эти сны и речи невпопад,
нечаянный взгляд
и вместо вдоха - в горле ком...
И вдруг - наступили холода,
и вода
оцепенела подо льдом.

И, глядя во тьму
ночи новолунья,
глядя во тьму,
небо и землю я вопрошаю:
Кто я Ему?
Неужели до сих пор я Ему
только чужая?
просто чужая?
И я не знаю, я не знаю,
как читаю Судьбе -
зыбкие звёзды меня окружают...
Кто я Тебе?
Неужели до сих пор я тебе
только чужая?
Чужая?

Как быть, Господин моей беды, -
Ты там, где восход, я там, где закат?
Лёгкий дым возвращает все следы,
и молчит водопад.
Даль крадёт твой зыбкий силуэт,
но, где ты прошёл, тюльпаны по горам горят,
и вслед моё сердце пёрышком летит,
летит на свет и знает - нет пути назад.

Я не знаю, я не знаю,
как читаю Судьбе -
зыбкие звёзды меня окружают...
Кто я Тебе?
Неужели до сих пор я тебе
только чужая?
просто чужая?
И, глядя во тьму
ночи новолунья,
глядя во тьму,
небо и землю я вопрошаю:
Кто я Ему?
Неужели до сих пор я Ему
только чужая?
Чужая?