Ну вот так и сиди, из пальца тоску высасывая, 
Чтоб оправдывать лень, апатией зарастать.
И такая клокочет непримиримость классовая 
Между тем, кто ты есть и тем, кем могла бы стать.

Ну сиди так, сквозь зубы зло матерясь да всхлипывая,
Словно глина, что не нашла себе гончара, 
Чтоб крутилась в башке цветная нарезка клиповая, 
Как чудесно все было в жизни еще вчера. 

Приключилась опять подстава, любовь внеплановая, 
Тектонический сдвиг по фазе – ну глупо ведь: 
Эта жизнь по тебе катается, переламывая, 
А ты только и можешь дергаться и реветь.

Вера-Вера, ты не такая уж и особенная, 
Это тоже отмазка, чтоб не пахать как все; 
А война внутри происходит междоусобная, 
Потому что висишь на чертовом колесе, 

И повсюду такое поле лежит оранжевое, 
И дорог сотня тысяч, и золотая рожь, 
И зрелище это так тебя завораживает, 
Что не слезешь никак, не выберешь, не допрёшь; 
Тот кусок тебе мал и этот вот не хорош.

Да, ты девочка с интеллектом да с горизонтом, 
С атласной лентой, с косой резьбой;
И такой у тебя под сердцем любовный склеп там,
Весь гарнизон там, и все так счастливы не с тобой;

Потому что ты, Вера, жерло, ты, Вера, пекло, 
И все бегут от тебя с ожогами в пол-лица; 
Ты читаешь по пальцам смугло, ресницам бегло, 
Но не видишь, где в этот раз подложить сенца.

Выдыхай, Вера, хватит плакать, кося на зрителя, это дешево; 
Встань, умойся, заправь кровать. 
Все ответы на все вопросы лежат внутри тебя, 
Наберись же отваги взять и пооткрывать. 

Бог не требует от тебя становленья быстрого, 
Но пугается, когда видит через стекло – 
Что ты навзничь лежишь полгода и, как от выстрела, 
Под затылком пятно волос с тебя натекло.

Ты же славно соображаешь, ты вихрь, ты гонщица, 
Только нужен внутри контакт проводков нехитрых. 
Просто помни, что вот когда этот мир закончится – 
Твое имя смешное тоже должно быть в титрах.