а ты меня по лицу цепями
бей за глаза щенячьи, неотрывно глядящие в бездну рук,
сплетённых на коленях девиц,
стонущих, дремлющих, плачущих, врущих,
грей же, грей же меня ударами звонкими.
я тут же, у ног твоих лягу рекой бездонной,
муками очерти берега. белладонной.
в кровь мою, нежную, терпкую, как поцелуи невинные.
омою ступни, раны, души коварной картины,
рань же поступью дивной. Бог мой, Бог мой ...

бездыханное тело исцелую и целую вечность
пролежу в обнимку с любимыми руками,
шрамы на лице прикрывая ладонями.
ветром стану в волосах твоих спутанных,
так и утонем, окутаны путами
жизни, тлеющей на губах сладких.
морщинами ссор на щёки любви наложим пепел желаний, загаданных,
брошенных в небо. И там оставшихся.

верь мне.
как веришь отцу или матери, кормящей любовью вечною, страстной,
слёзы предателя по щекам увеченным, безобразным,
выпью, глаза закрыв, вырвав из памяти цепи
и лицо, искажённое злобой,
цербер мой, в обличие Бога, верую в тебя. слышишь, верую.

даже в пальцы, на шее сомкнутые,
даже в фальши запахи мускусные
любовь и нежность губами искусанными в ладони вкусные.
звоном ресниц по скулам фарфоровым, нотами минорными
тлеет имя твоё в сердце аккордами, забытые пальцами.
разве это правильно, когда без тебя, я превращаюсь в Ничто.
скулящее, жалкое, погребённое в печали, Ничто.

и Лолитой сяду красиво, обнажая плечи, живот и шрамы
Колени точённые, только ты не смотри на меня и не трогай.
я твоя.
и тоскливые губы, молчащие, верные, умоляют о нежности, плачуще
за окнами Франция ли, город наш скверный,
всё одно, всё одно. Без тебя пустота.
пустота, рвущая провода и связки голосовые,
обними меня, как в наш самый первый июнь.

красиво? ну, скажи мне, красиво?
красивее олово в горло вливать из бокалов хрустальных,
чем вином обезличить звериный оскал
бей же в лицо мне цепями,
Бог мой, Бог мой ...