Die Wirtsleut' und die Mädel,
 [bad word] beid': «Oh weh!».
Die Wirtsleut', wenn ich komme,
Die Mädel, wenn ich geh.

Mein' Strümpfe sind zerrissen,
Mein' Stiefel sind entzwei,
Und draußen auf der Heiden,
Da singt der Vogel frei.

Und gäb's kein Landstraß' nirgend,
Da säß ich still zu Haus,
Und gäb's kein Loch im Fasse,
Da tränk ich gar nicht draus.

War das 'ne große Freude,
Als ihn der Herrgott schuf.
Ein Kerl wie Samt und Seide,
Nur schade, daß er suff.

 

Хозяйки, лишь завидят,
Кричат: «О, Боже мой!»,
«О, нет!» — кричат девчонки,
Когда иду домой.

Башмак мой весь разодран,
Камзол дыряв на мне.
А пташки на просторе
Щебечут в вышине.

И нету такой кочки,
По ней чтоб не ходил.
И дырок нету в бочке,
Чтоб я из них не пил.

Создав такого парня,
Господь был очень рад:
Не будь я вечно пьяным,
Я был бы просто клад