In Dublin’s fair city, 
Where the girls are so pretty, 
I first set my eyes 
On sweet Molly Malone, 
As she wheeled her wheel-barrow, 
Through streets broad and narrow, 
Crying,  [bad word] and mussels, alive, alive, oh!». 

«Alive, alive, oh, 
Alive, alive, oh», 
Crying  [bad word] and mussels, alive, alive, oh». 

She was a fishmonger, 
And sure 'twas no wonder, 
For so were her father 
And mother before. 
And they each wheeled their barrow, 
Through streets broad and narrow, 
Crying,  [bad word] and mussels, alive, alive, oh!». 

She died of a fever, 
And no one could save her, 
And that was the end 
Of sweet Molly Malone. 
Now her ghost wheels her barrow, 
Through streets broad and narrow, 
Crying,  [bad word] and mussels, alive, alive, oh!».

В прекрасном городе Дублине, 
Где девушки так милы, 
Я впервые увидел 
Прелестную Молли Малоун, 
Когда она катила свою тележку, 
По широким и узким улицам, 
Крича: «Эй, свежие моллюски и мидии!». 

«Эй, свежие, свежие 
Эй, свежие, свежие!», 
Крича: «Эй, свежие моллюски и мидии!». 

Она была торговкой рыбой, 
Что не удивительно, 
Потому что такими были прежде 
Её отец и мать. 
И каждый из них толкал свою тележку 
По широким и узким улицам, 
Крича: «Эй, свежие моллюски и мидии!». 

Она умерла от лихорадки, 
И никто не смог её спасти, 
И это был конец 
Для прелестной Молли Малоун. 
Осталась лишь память, как она толкала тележку 
По широким и узким улицам, 
Крича: «Эй, свежие моллюски и мидии!».