Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали...
Товарищ, мы едем далеко,
Подальше от нашей земли.

Не слышно на палубе песен,
И Красное море шумит,
А берег суровый и тесный,–
Как вспомнишь, так сердце болит.

“Товарищ, я вахты не в силах стоять,–
Сказал кочегар кочегару,–
Огни в моих топках совсем догорят;
В котлах не сдержать мне уж пару.

Товарищ ушел он лопату схватил,
Собравши последние силы,
Дверь топки привычным толчком отворил,
И пламя его озарило.

Окончив кидать, он напился воды,–
Воды опресненной, нечистой,–
С лица его падал пот, сажи следы.
Услышал он речь машиниста:

“Ты вахты, не кончив, не смеешь бросать,
Механик тобой недоволен;
Ты к доктору должен пойти и сказать,–
Лекарство он даст, если болен!”

На палубу вышел, сознанья уж нет.
В глазах его все помутилось...
Увидел на миг ослепительный свет...
Упал... Сердце больше не билось.

Всю ночь в лазарете покойник лежал
В костюме матроса одетый.
В руках восковую свечу он держал,
Воск таял, жарою согретый...

К ногам привязали ему колосник,
И койкою труп обернули,
Пришел корабельный священник-старик,
И слезы у многих сверкнули.

Напрасно старушка ждет сына домой,
Ей скажут - она зарыдает.
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает...