Жареный удод с ветки слетел,
Погас костёр на лесной опушке,
Заметалась рыба в мутной воде...
На курьих ножках в тёмной избушке
Баба Яга сидит на печи,
С нею Кащей и Мальчик-с пальчик,
Лебеди и гуси гогочут в ночи;
Сто-тысяче-первый лёг одуванчик
Под острой косы звенящую сталь;
Корова Бурёнка мычит в сарае,
Становится ближнею дальняя даль,
В болоте пропала дорога кривая.
По щучьему велению Емеля-дурак
Без приглашения едет к невесте;
Строится-возводится питейный барак
На разбороненном Лобном месте.
Разрезаный надвое смотрит в глаза,
Кричит человеческим голосом заяц,
Ветром полощет льняные паруса,
Целует топор указательный палец!
Повешенный качается на голой сосне,
Стоит под ним милицейская машина,
Тошнит рядового, а сержант, покраснев,
Стащить пытается "сукиного сына"!
На хитрых нищих и на сытых богатых,
На белую ночь и на стылую рань
Курит "Беломор", испражняется матом
На тротуаре размалёванная пьянь.
Скалится череп из раскрытого гроба,
Пустыми глазницами сверлит небо,
Всё не успокоится новая злоба
Жертвами прошлых Бориса и Глеба!
Танцуют по небу в чаду облака,
Летят горшки с опрокинутого тына,
Тянутся секунды до штурма-броска
Порублена половцами княжая дружина!
"Стингеры" рвутся из-за горных широт,
Стёганые кровью пропитаны халаты;
Чёрное золото пламенем ревёт,
Лижет пустыня копчёные закаты!
Четыре роскошных слона довольных
Шар земной раскачали спинами,
Словно спущенный мячик футбольный,
Тонет черепаха в морской пучине.
Жареный удод с ветки летит,
Гаснет костёр на лесной опушке,
Валится поезд с разбитого пути,
Сидит старуха в прокуренной... избушке...

Октябрь 1995 г.