Привет Стеф!!!  Опера действительно великолепная, и написал её Композитор Руджеро Леонкавалло. Его смело можно назвать гением одной оперы, опе-ры “Паяцы», так же как Данэль Дефо – гений одного романа «Робинзон Крузо», а Франц Грубер – гений одной песни «Stille Nacht». У этих гениев были и другие сочинения, но главный шедевр настолько превосходит все остальные их создания, что в памяти человечества они остаются авторами, чье вдохновение достигло пика лишь однажды. Однако случилось так, что в прекрасной опере «Паяцы» есть свой внутренний шедевр, намного превосходящий остальную музыку оперы: это ариозо Канио, где бродячий актер, узнав об измене жены, клянет свое ремесло. Ведь он комик, паяц; в горькую минуту он должен прикидываться счастливчиком и развлекать публику, и теперь роль клоуна для него осо-бенно ненавистна. Музыка ариозо настолько проникновенна и так впечатляет, что для многих слушателей композитор Леонкавалло предстает не только автором одной оперы «Паяцы», но автором одной мелодии, мелодии ариозо Канио.  
     Жанр этого ариозо можно было бы угадать зная лишь драматическую ситуацию: всякая жалоба, всякое выражение боли и печали связаны в оперной музыке, особенно итальянской, с арией lamento, арией скорби, известной со времен барокко. Так и здесь: в мелодии слышатся вздохи, интонации мольбы, как будто Канио спешит излить свою печаль понимающему собеседнику. Но его ариозо – это не только традиционное lamento, но еще и трагический марш. Мерно и веско падают фразы, их ритм отчетлив, неспешен и нарочито периодичен; сердечная мольба lamento и величавая поступь похоронного марша в этом ариозо сливаются и как бы поддерживают друг друга. Скорбь и мужество, печаль и вели-чие становятся неразличимы. Здесь Леонкавалло отступает от «голой правды» и вдохновляется правдой искусства, которая всегда противоречива и многослойна. Здесь проступает истинный смысл христианского сострадания, в котором сочувствие смешано с восхищением. «Страдание возвышает, а горе укрепляет дух», - как бы говорит эта музыка, еще раз утверждая назначение искусства в нашем грешном мире: напоминать о божественном в человеке и не дать ему угаснуть. Это одно из любимейших моих произведений. А слышать ты его могла в фильме "Утомлённые Солнцем". Там Дмитрий появляется переодетым в сумасшедшего старика в доме Котова. Михалков очень точно в данной ситуации подобрал музыку. Дмитрий словно паяц, играет над осколками разбитой любви.