А мало слов не проще, чем слишком много, ведь в "много" можно слукавить, сплясать с глаголом, в обрывке текста холодно, мерзнут ноги, на круглой сцене стоишь, понимаешь, голым, ни вверх, ни вниз, скребешь позвоночник ногтем, прикроешь кожу - вылезет сердцевина, певец, сломавший звук на высокой ноте, Зази в Метро - непринято, нецивильно. Все ходят тыкают пальцем бормочут: "Хокку"... Да, танка, Танька на танке, ну, звездануться, всё хокку, хокку... им натрепать бы холку, а после чай и во что-нибудь завернуться. И ты на виду - неважно, минуту, час ли, общественного внимания хранитель. Солон говорил: "Пока не помрешь - несчастлив. Помрешь - напишут что-нибудь на граните."
За годом годы - сколько по ним ни ёрзай, чем дальше тем всё более всем паршиво. Пойми, лисица, это уже серьезно - у Серой Шейки клювик острее шила. Потом собирать по снегу кровавый бисер, размазывать по поверхности грусть-кручину. Пойми, тупица, маленький принц разбился, земля его слишком яростно приручила. Журавль больше не приглашает в гости, у журавля закончилось угощенье, он ест крупу, просроченную по ГОСТу, он полон зла, обиды и отвращенья... Ну что стоишь, неясно? За рыбу шекель... Мечтаешь да? О хлебе, тепле и крове... Беги скорее от полоумной Шейки, беги, скорей, пожалуйста, я прикрою.
А с неба сыплет, сыплет густую манку, как будто всё опять происходит снова, пусти меня на минутку, я в гости к мамке, я не сбегу, ну, вот тебе честнослово. Пусти наверх, я сразу, обнять родную, коснуться зеленых веток, послушать чаек... Послушай, дорогая, а может, ну их, садись, накормим Цербера, выпьем чаю, обнять ей, понимаешь, потрогать ветки... а выпить там нектарчику - нет, не тянет? Олимп разрушен во время Второй Советской и там теперь стоит детский сад "Нефтяник". Помпея, кстати, сдохла в потоках лавы, я слышал, что никто оттуда не вышел. Поникли лютики, дружно увяли лавры, садись, дружок, и ну их, всех тех, кто выше.
Наш самолет взлетает, бежит по полю, ремни, окошки, кресла, в руках пакетик. Всё кончилось ненароком, никто не понял, два ломких слова хрустнули на паркете. А дальше - всем прекрасно, а я не в теме, а я реву белугой, мороз по коже, всё кончено, грачи давно улетели и цирк уехал, клоуны, кстати, тоже. На танке Танька, Лана в аэроплане, на поезде... впрочем, хватит, неинтересно, Сосредоточься. Надо не сдохнуть в хламе. Ремни, окошки, поле, пакетик, кресло. Два слова - слишком мало даже для хокку, но больше нет, у смертных, у горемычных, держу, храню в кармане свою находку, такой вот ключ к свободе, крючок, отмычка. Лисица убегает, следы-цепочка, за что мне это всё, по каким причинам.
Да что ты там, не грусти, это всё цветочки. Земля тебя слишком намертво приручила.