Открыл глаза. Пытался понять, где я, пару минут,
Не помня всей этой череды прихода Морфея, как спал и уснул.
Я, потупив немного, переводя надменный дух,
Вдруг обнаружил себя запертым в пространстве — в стеклянный куб.
Может, всё правильно, и это — лекарство по вам.
Я почему-то вспомнил Катю и как с ней порвал.
Сколько она пустила слёз, крича, что ей нельзя одной.
Куб по щиколотку наполнился водой.
Вспомнил, как Таня, мне лицо раздирая ногтями,
Пьяная, в панике, из горла допивая "Парламент",
Навзрыд ревела: "Почему ты так жесток ко мне!?"
В кубе уровень воды поднялся до колен.
В голову Лена полезла флэшбеком вен подрезанных,
Её размытая тушь "Maybelline" коллекции.
Тем временем ярус воды уже стал по пояс мне,
Я, кажется, начал понимать, отчего я здесь...

Чудом с тобою мы схавали с лихвою боли,
Что было, знаем только мы и никто кроме.
Подумай, ведь из нас одни вновь тонет,
Действительно ли я твоих слёз стою?

Смекнув, как этот куб работает, решил не думать больше
О былом, и хоть это и вода, стою, как будто вкопанный,
Как будто вдавленный, и может быть, оставлен,
Уготованный расплатам, всеми проклятый. Тоже мне.
Да, я часто пренебрегал парой дур.
Да, я так любил убегать поутру.
Да, во мне ведь от природы мало толка.
Вода тем временем подступала к горлу.
Говорят, с неисправимым лучше смирись,
Я стану первым человеком, утонувшим в своих мыслях.
В глазах стали проступать пятна.
Плавно перестаю дышать. Рады?

Чудом с тобою мы схавали с лихвою боли,
Что было, знаем только мы и никто кроме.
Подумай, ведь из нас одни вновь тонет,
Действительно ли я твоих слёз стою?