Белый Кит 

Пролог 

В начале зимы улицы немота 
умрет от удара ботинка, 
на входе в отель "Китовый фонтан" 
под ногой поломается льдинка. 

Оставив за дверью наземный мир, 
обычаи и законы, 
стоял вошедший, и в этот миг 
себя ощутил Ионой. 

А море кусало свои берега 
зубами барашков пенных 
и выло, как будто небесный орган 
играл посреди геенны, 

в которой огонь заменили водой, 
а после иссякли силы, 
и рассвет натянул хомут золотой 
на моря синие спины. 

А человек отправился в порт 
дружить с пенькой и доскою, 
чтобы смешать свой соленый пот 
со сладкой пеной морскою. 

А эта смесь сильней во сто крат, 
чем ром, и остатки рассудка 
пьянели, а утром откинуло трап 
одно сумасшедшее судно. 

Часть 1. 
Сидящий в каюте и разговор с командой. 

Корабль уходил от материка, 
за милей глотая милю, 
и братство хвоста и плавника 
шло у него под килем. 

Венчая все это, угрюмый, как тролль, 
сторожащий свое богатство, 
сидел капитан - одноногий король 
своего безногого царства. 

Там капитан сидел в темноте, 
глядя в слепое оконце, 
сжав кулаки так, что из-под ногтей, 
казалось, выступит солнце. 

и голос, знакомый до тошноты, 
ждал от него ответа: 
-Какое из царств выберешь ты? 
Небесное или это? 

Это!!! А голос остался врагом 
и молча ушел в опалу, 
а капитан, деревянной ногой 
стуча, поднялся на палубу. 

Как падший ангел, который свой нимб 
сменил на величие ада, 
стоял капитан, а перед ним 
стояла его команда. 

-Люди! Вы ведь всегда правы, 
и на каждом углу об этом трезвоните, 
а что будете делать вы. 
увидев кита на горизонте? 

А из толпы до него долетал 
шепот, тонкий, как женский волос: 
-Когда мы видим кита, 
мы подаем голос. 

-Хорошо!!! 
Капитан входил в азарт, 
по телу текла блаженная сладость, 
и в полуприкрытых его глазах 
сверкнула на миг безумная радость. 

Голос стучался в низкие лбы 
и бился, как тело в агонии, 
-Какую песню споете вы, 
когда поплывете за ним в погоню? 

А люди начали тоже смелеть, 
и хор прокуренный и пропитый, 
ответил: -тогда мы будем петь 
"Разбитый вельбот или кит убитый"! 

И радостью разорвало рот, 
капитану вторило верное эхо, 
и думал стоящий напротив сброд 
о том, что дороже этого смеха 

во всей Вселенной нет ничего, 
а смех покатился по палубе гулкой, 
и каждый тайком отрывал от него 
кусок, как от свежеиспеченной булки. 

Сбежавший на волю безумный восторг 
в бездонных карманах курток матросских 
исчез, и смеха голый остов 
замертво рухнул на мокрые доски. 

Отбросив в стороны ненужный труп 
живой ноги движеньем бешеным, 
капитан продолжил игру, 
в которой победителей вешают. 

Он поднимал кожу над лицом 
и показывал мозга страшные таинства, 
как будто голова его была терновым венцом, 
а он хотел от нее избавиться. 

Он говорил, что цель свята, 
чтобы и юнга, и кормчий, 
если увидят белого кита, 
кричали в два раза громче. 

Бескорыстных кормил словами он, 
а для тех, что над золотом плачут, 
шестнадцатидолларовый эквадорский дублон 
гвоздем прибивал к грот-мачте. 

Дрожал корабль под деревянною пятой, 
разрывая пространство стонами, 
и трюмы наполнялись бедой, 
как водою через кингстоны. 

Часть 2. 
Девочка-Смерть 

Тяжким якорем вниз беда 
тянула солнца спелую ягодку, 
и стояла команда - как Адам, 
прежде, чем откусить от яблока. 

И откусили. И первый кусок 
упал в голодную пропасть сущего, 
где черным крылом бедственный сон 
приподнял занавеску будущего. 

Там ветер бил волну о причал, 
игрался с мокрою парусиною, 
а на столе горела свеча, 
и скрипело бумагой перо гусиное. 

Щуря глаза на неяркий свет, - 
черный капюшон на спину отбросила – 
за столом сидела Девочка-Смерть