*** 

подруга Динка юна и красива, 
но отчего-то мужчины с ней грубы.
все не ладится…
у Динки брильянты и шубы,
по пятницам 
она нажирается и блюет в золотой унитаз.
по воскресениям просит, чтобы господь ее спас.

а ко мне по пятницам ходит Леша.
сначала мы говорим сидя, потом говорим лежа.
он говорит «ты шлюха», 
а я «ты мой принц, мой князь».
потом вспоминаю «надо проверить газ!»
потом забываю. 
окна открыты, и небо щекочет ухо.
я умираю несколько раз.
говорю «конечно, я шлюха».

нет, это еще не смерть, смерть случается позже.
кожа лишается кожи.
я ухожу в комнату к сыну, слушаю, как он дышит,
соседей выше.
они никогда не спят, все время двигают мебель.
я думаю «вот их проблемы мне бы…»
в чреве болезненно пусто, а в горле муть.
хочется плакать и хочется спать, но трудно уснуть.
углы, как черные дыры, тянут концы одеяла.
страшно,
но утром в субботу жизнь начинает меня с начала.

подруга приходит в воскресный день.
прислоняется к стенке, будто играя в тень.
спрашивает «зачем тебе этот?
жаришь ему котлеты,
а он тебя держит за шлюху, трахает и уходит.
ни кола ни двора, да, красавчик, не глупый вроде,
но в остальном — ни рыба ни мясо. 
мужик — это ведь не картинка».
а я говорю «ну и дура ты, Динка».

Динка и правда сливается с тенью, плачет,
говорит «расскажи,
только не нужно про смерть и космос, как-то иначе,
ну, чтобы я поняла».
говорю «как чихнуть, только лучше. 
и ожидание длится дольше».
а она «ну, и что хорошего?»

однажды Леша уходит к ней.
котлеты гниют на моем столе, ими питается муха.
Динка приходит, мы снова играем в театр теней. 
она говорит «я шлюха…»
а я говорю «забей…»