Мы не скажем ни слова о ней
 В продолжение тысячи дней,
 Потому что нам это и только досталось в наследство.
 Мы не скажем о ней никому,
 Ни в огне, ни в воде, ни в аду,
 Пусть боимся всего - и тюрьмы и сумы, и последствий.

 Мы не скажем о ней никому,
 Это непостижимо уму,
 То, что мы вытворяем, чтоб только никто не увидел
 Эту смертную бледность лица,
 Эту тень жениха-подлеца,
 Эту, в той, что святую обидел святую обитель.

 Мы не выдадим тайны до тех
 Пор, пока наш неистовый грех
 Не превысит стотысячно меры её поруганья,
 Мы отрубим ей воду и свет,
 Мы пошлём ей терновый букет,
 Мы назначим ей первое в пьяной бадыге свиданье.

 Мы не скажем ни слова о той,
 У которой обычай простой -
 В завершенье всего поглядеть, как ни в чём не бывало
 На размытость изысканных черт,
 Уплывающих в вечную смерть,
 Мы не скажем ни слова о той, что себя отыскала.

 Мы не скажем ни слова о ней
 В продолжение тысячи дней,
 Только Бог не Тимошка, и вправду Он видит немножко.
 Так что нам что молчать, что кричать,
 Все равно на Суду отвечать
 За враньё, за упрямство, за подлость, за пошлость, за то что

 Мы не скажем ни слова о ней.