Давайте, други милые, буянить и шалить...

                  Михаил Щербаков

                         Давайте, други милые, буянить и шалить.
                        Над каждою могилою не будем слезы лить.
                         Беду-судьбу лохматую устанем проклинать
                    И жизнь свою сломатую не станем поминать.

                         Мильонов мы не нажили, до звезд не добрались.
                            Но взяли и отважились, сошлись и собрались.
                    А значит продолжаются веселые года,
                     И где-то разгорается далекая звезда,

                         Закутана, замотана туманами потерь...
                                 Когда еще взойдет она! Но ты, товарищ, верь.
                               Товарищ, верь!

Мы сильные и смелые, мы спорим и шумим,
Мы ничего не делаем и много говорим.
И все идет по-прежнему - лови, плыви, живи!
А в нас тоска по нежному и хочется любви.

Ни муками, ни ласками не дарит нас она,
И в небе - ну хоть глаз коли - не светит ни хрена!
Когда-то назначалось нам задатки развивать,
А вот теперь осталось нам остатки подбирать.

Но нынче это все сравним с поломанным грошом
И ту же песню сочиним про то, как хорошо!
          Как все хорошо...

И песня сочиненная пробьет и мрак и глушь
И выйдет, окруженная толпою наших душ.
И вместе с этой свитою, подмигивая нам,
Крылатой Маргаритою взовьется к небесам.

Пройдется песня по небу среди пустых высот -
И в небе сразу что-нибудь, глядишь, да и взойдет!
И как же будет здорово, когда сквозь толщу туч,
Как знак рассвета скорого, пробьется слабый луч!

Ну что за ночь, ну что за синь, ну что за мир такой!
И ты, товарищ, рот разинь, и ты, товарищ, пой!
           Товарищ, пой!

Ах, песенка, умытая потоками добра!          --> Будь нашей Маргаритою, мы будем мастера.
И встанет, просветленная, и тоже глянет ввысь
Тобою исцеленная поломатая жизнь.

А в небе бесшабашные сияют огоньки,
И мы с тобой, бесстрашные, стоим, как дураки.
А мир кипит, а мир ревет, пока мы так стоим,
И кто-то где-то глотки рвет попутчикам своим,

И кто-то звезды достает в ладошки иль на грудь...
Но это все придет-пройдет, а ты, товарищ, будь!
           Товарищ, будь.

1982