Мы никогда не умели выковыривать звезды из мглы.
Вот и спели не то, что хотели, а то, что смогли.
Мы были, возможно, излишне милы,
И белые тряпки нам стали малы,
На стёршихся грифах застыли потёки смолы.

Гляди, моя радость, застыли потёки смолы.

Ах, Муза моя, ты пропала, как пудра в снегу.
Проклятые рифмы распались на скрежет и гул.
Искать их трудней, чем иголку в стогу,
Особенно если искать на бегу,
А я-то бегу еще как — и притом ни гу-гу.

Беги, моя радость, беги, только, чур, ни гу-гу.

Мажорный кокейн победил алкогольный минор.
Какие-то звери с баянами вышли из нор.
А я все таскаюсь в полночный дозор,
Хоть этот дозор превратился в позор.
Мне кажется, папина тень покинула Эльсинор.

Увы, моя радость, она покинула Эльсинор…

Вчерашние гимны теперь как частушки звучат.
Веселые зайцы пожрали печальных волчат.
Когда я вдыхаю сегодняшний чад
Или, скажем, читаю наш собственный чат,
Я понимаю прекрасно: куда как достойней молчать.

А что ты хотел, моя радость? Пора помолчать.