Пускай ты выпита другим,
 Но мне осталось, мне осталось
 Твоих волос стеклянный дым
 И глаз осенняя усталость.
 
О, возраст осени! Он мне
 Дороже юности и лета.
 Ты стала нравиться вдвойне
 Воображению поэта.
 
Я сердцем никогда не лгу
 И потому на голос чванства
 Бестрепетно сказать могу,
 Что я прощаюсь с хулиганством.
 
Пора расстаться с озорной
 И непокорною отвагой.
 Уж сердце напилось иной,
 Кровь отрезвляющею брагой.
 
И мне в окошко постучал
 Сентябрь багряной веткой ивы,
 Чтоб я готов был и встречал
 Его приход неприхотливый.
 
Теперь со многим я мирюсь
 Без принужденья, без утраты.
 Иною кажется мне Русь,
 Иными кладбища и хаты.
 
Прозрачно я смотрю вокруг
 И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
 Что ты одна, сестра и друг,
 Могла быть спутницей поэта.
 
Что я одной тебе бы мог,
 Воспитываясь в постоянстве,
 Пропеть о сумерках дорог
 И уходящем хулиганстве.