11. московские прятки
и на длинном подоле твоем индевела бы злая роса
когда ты выходила бы в утро навстречу моим парусам
артем шепель [ассоль]
не сегодня, не завтра, а когда ты уже перестанешь играться в московские прятки
(говорить вслух тай-тай-налетай значит кликать плакучую зиму),
на твоем горизонте взойдут паруса, как ростки на обугленной грядке,
и потянутся к пристани, будто бы к солнцу незримому.
я хочу, чтобы ты не пугалась. как в игре, ударяя ладошкою в спину,
говори: это я, это я, ну куда мне бежать? до какого угла?
не беги:
под глубиными подами плавают донные мины, 
но бездонные эти глаза опускать не моги.
я когда-то знал мальчика, золотившего лютую бронзу
с шестимесячным сыном и самой красивой женой
он разбился о землю на розы, червленые розы,
их срезает садовник и водою кропит неживой.
и как розы твои паруса.
и как губы твои паруса.
и как ртуть- 
ей не падать в безветрие. девочке слезы не лить,
но ударить ладонью. и пальцам прижаться ко рту,
если розовый куст из обугленной выйдет земли.