Как надо жить, СМИ объяснил и пипл уяснил.
Либо в жопу без мыла, либо в петлю с ним.
У них, что ни день, то жажда найти в бабках уют.
У меня, что ни по карману, то по хую.
И свой голос я ложил поверх бита,
пока ты его в копилку дяде Володе кидал, братан.
Это же не сказка, все на яву, но не обманут - так наебут.
А мы все чего-то ждем, сладкую жизнь под кислотным дождем.
Стильное стадо с модным iвождем
и погребенным заживо на смену поколение замертво рожденных.
Опять вменяют невменяемость желающим что-то менять
и с чьей-то руки сокращением ловким.
Бытовуха дома превращается в дом в бытовке.
На рубеже бедности и нищеты из деревни алкаши в город бомжи на пмж.
Где на сотни историй один сюжет и на тысячи мушек одна мишень.
Прижиться там где ты не пришей. Табачной копоти шеф, съемной комнаты шейх.
Миллионники где ты среди одетых с иголки и тех кто на нее же надеты.
И думать не обязательно здесь, наверху знают как пить дать.
Тебе твое дело есть как есть,
зато уверен родным обществом в будущем не буду потерянным, прочипованным будучи.

Как ни крути эти земли, нам не понять и во век умом,
тут братья все мы, но человек человеку волк.
Как ни крути эти земли, нам не понять и во век умом,
тут вроде бы братья все мы, но человек человеку волк.

Запой, скажем так, вполне уместен, вместе с судьбой глаженным, но как-то против шерсти.
Это уже даже обыденность, что часть весомая молодости нашей скопытилась.
И тут таких сюжетов видимо - невидимо, но сверху, все же, это, видимо, невидимо.
Все тут может быть и законным и запрещенным, пока законы эти на черновиках.
Опять кричат о жизни белой, всей сворой новой.
Да нам бы пересесть хотя бы на зебру с воронова.
Втянуты в игры политических глыб,
не спалили чтобы как сточили последний хлеб, пока точили клык.
Лозунгов, всеми заюзанных, навалом, но я не лев и не прав, бля.
Сведения перед союза развалом, народов братских была такая же травля.
Благо батя спас меня малого, когда узбеки братья стали жечь русские кварталы.
А как это делают, надо перевести на личность черную, а беды черного перевести на личность белую.

Как ни крути эти земли, нам не понять и во век умом,
тут братья все мы, но человек человеку волк.
Как ни крути эти земли, нам не понять и во век умом,
тут вроде бы братья все мы, но человек человеку волк.