Во Флоренции нынче тепло,
И в Вероне, наверное, солнце.
И веронцы, надувшись вина,
К синьоритам идут под балкон.
Им с балконов платочки летят,
И поют молодые веронцы
О большой итальянской любви
Макаронным своим тенорком.

А у нас холода. Я стою
Под балконом твоим, синьорита.
Минус двадцать, а я без кальсон
Серенаду пою при луне.
Трудно петь без кальсон на ветру,
И закончится все простатитом.
Но просто ты там мелькнула в окне,
Разбудила надежду во мне.

Холодает. Буду краток.
Я к тому же без перчаток.
В общем, так: люблю тебя я, да и точка.
В нашем климате бывает,
Что любовь не вызревает.
Так не дай замерзнуть нежному росточку!

О себе пять слов буквально:
Я нормальный, не скандальный,
Романтичный, незлобивый, не упрямый.
Мало пью, курю полпачки,
Но ни дачи нет, ни тачки.
Жить у вас согласен даже с твоей мамой.

Выходи уже, давай!
На дворе не месяц май!
Кинь платочек мне с балкона,
Ми аморе белла донна!

Как вы любите нас доводить
До кипенья, до тряски, до жара.
Поморозить, помариновать,
Потомить, поиграть, потерзать.
Но ведь я же не белый медведь,
Не Папанин и не Чилингаров!
Я ж могу задубеть, околеть,
Так сказать, долго жить приказать.

Ну, короче, дело к ночи,
Между прочим, зябко очень,
И Москва – не Сочи, климат тут суровый.
Нету мочи, что ж ты хочешь,
Зайчик, выйди на балкончик,
Кинь платочек, и, желательно – пуховый.

На балконе шорох слышен –
Это мама твоя вышла.
– Буэна сэра, ночь-то лунная какая! -
И ответила мне мама
Непарламентски, но прямо
(Кой-какие выраженья опускаю):

– Петушок-петушок, трам-тарарам гребешок,
Что ж так сладко поёшь, людям спать не даёшь?
Трам-тарарам головушка, трах-тарарах бородушка,
Шо ж так сладко поешь, людям спать не даешь?
Ста н'франт а те-е-е,
Ста н'фрах-тарарах а те!!

Тут не просто поёт человек,
Тут вершится вселенская драма.
Тут столкнулись сегодня любовь
И стихия один на один.
И плевать, что соседи кричат,
И милицию вызвала мама.
Человек может все претерпеть
И принять... Только холодно, блин.

Воронок приедет споро,
Тормознет возле забора,
Подойдет ко мне орёл в бронежилете.
Козырнёт: «Сержант Метелин.
Это хто тут? Вы тут пели?
Мы по жалобе гражданки Капулетти».

Заберёт меня начальник
И посадит в обезьянник.
Слава Богу! Вот у них и отогреюсь.
Но я вернусь, презрев препоны,
Подлечусь, куплю кальсоны
И спою о том, как жду, люблю, надеюсь.

Нет повести печальнее, простите,
Чем повесть о любви и простатите...