На Дерибасовской открылася пивная, 
Там собиралася компания блатная, 
Там были девочки Тамара, Роза, Рая,
И с ними гвоздь Одессы Стёпка-шмаровоз. 

Он заходил туды с воздушным поцелуем 
И говорил красотке Розе: "Потанцуем. 
И фраерам здесь всем сидящим растолкуем, 
Что есть у нас салонное танго".

Красотка Роза танцевать таки с ним не хотела, 
Она и до энтово достаточно вспотела 
В объятьях толстого и жирного чуркмена, 
И ей не надо было больше ничего. 

А чимрафон сказал в изысканной манере, - 
Я б вам советовал пришвартоваться к Вэре, 
И чтоб в дальнейшем не обидеть Вашу маму, 
И не испачкать кровью белую панаму. 

Услышав реплику «маркёр» известный Моня,
Об чью спину сломали кий в кафе «Фанкони»,
Побочный сын капиталистки тёти Песи,
Известной бандэрши в красавице Одессе.
Он подошёл к нему походкой пеликана,
Достал визитку из жилетного кармана:
«Я б Вам советовал, как говорят поэты,
Беречь на память о себе свои портрэты!»

Но Костя-шмаровоз был парень пылкий, 
Чуркмену жирному - по кумполу бутылкой, 
Официанту засадил он-таки в тухэс вилкой -
И началось салонное танго. 

На Аргентину это было не похоже, 
Вдвоём с приятелем мы получили по роже. 
И из пивной нас выкинули сразу разом, 
И с шишкою на лбу, и с синяком под глазом. 

И вот пока мы все лежали на панели,
А Ромчик всё ж таки дополз до Розанели, 
И он шептал ей, от страсти пламенея,
«Ах, Роза, или Вы не будете моею?»

Я увезу тебя в тот город Тум-Батуми, 
Ты будешь кушать там кишмиш с рахат-лукуми, 
И как цыплёнка с шиком я тебя одену, 
Захочешь спать, я сам тебя раздену. 

Я, как собака, буду бэречь твоё тело,
Чтоб даже кошка на тебя смотреть не смела.
Я буду в баню в год водить четыре раза,
Чтоб не пристала к тебе, мой душа, зараза!

Я всё отдам тебе и прелести за это, 
А здесь ты ходишь, извиняюсь, без браслета, 
Без комбине, без фильдеперсовых чулочек, 
И как я только что заметил, без порточек". 

И так накрылася фартовая пивная, 
Где собиралася компания блатная, 
Сгорели девочки Тамара, Роза, Рая, 
И с ними гвоздь Одессы Стёпка-шмаровоз.