КАРТИНА ВТОРАЯ
(Корчма на литовской границе.)

ХОЗЯЙКА
Поимала я сиза селезня,
ох, ты мой селезень,
мой касатик, селезень.
Посажу тебя, сиза селезня,
ох, на чистенький прудок,
под ракитовый кусток.
Ты порхни, порхни,
сизый селезень,
ой, взвейся, поднимись,
к бедненькой ко мне спустись!
Полюблю тебя, приголублю я,
маво милова дружка,
касатика селезня!
Ты присядь ко мне, да поближе,
обойми меня, дружок,
поцелуй меня разок.
(Прислушивается.)
Эвона!... Прохожий люд... Гости дорогие!
Ау! Смолкли!
Знать, мимо промахнули...
Расцелуй меня, да пожарче,
ох, ты мой селезень,
мой касатик селезень,
ты потешь меня,
потешь меня, вдову,
вдовушку вольную...

МИСАИЛ И ВАРЛААМ
(за дверью)
Люд христианский,
люд честной, господний,
на строенье храмов
пожертвуй хоть копеечку,
лепта воздастся тебе сторицей!

ХОЗЯЙКА
Ах ты, Господи!
Старцы честные!
Дура я, дура окольная,
старая греховодница!
(Бежит к окну.)
Так и есть!
Они... честные старцы!
(Идёт к двери и отворяет её. Варлаам и Мисаил входят, за ними Самозванец под именем Григория, одет крестьянином.)

ВАРЛААМ
Жено, мир дому твоему!

ХОЗЯЙКА
Чем-то мне вас потчевать, старцы честные?

МИСАИЛ
(смиренно)
Чем Бог послал, хозяюшка.
(Варлаам толкает Мисаила.)

ВАРЛААМ
Нет ли вина?

ХОЗЯЙКА
Как не быть, отцы мои! Сейчас вынесу.
(Хозяйка уходит. Варлаам наблюдает за Григорием.)

ВАРЛААМ
(к Григорию)
Что ж ты призадумался, товарищ?
Вот и граница литовская,
до которой тебе так хотелось добраться.

ГРИГОРИЙ
Пока не буду в Литве,
не могу быть спокоен.

ВАРЛААМ
Да что тебе Литва
так слюбилась?
Вот мы, отец Мисаил,
да аз многогрешный,
как утекли из монастыря,
так и в ус себе не дуем.
Литва ли, Русь ли,
что гудок, что гусли,
всё нам равно: было б вино...
(Хозяйка вносит вино.)
А вот и оно!

ХОЗЯЙКА
(Ставит вино на стол.)
Вот вам, отцы мои,
пейте на здоровье.

МИСАИЛ И ВАРЛААМ
Спасибо, хозяюшка, Бог тебя благослови!

ВАРЛААМ
Как во городе было во Казани.
Грозный царь пировал да веселился.
Он татарей бил нещадно,
чтоб им было неповадно
вдоль по Руси гулять.
Царь подходом подходил
да под Казань-городок;
он подкопы подкопал
да под Казанку под реку.
Как татаре-ти по городу похаживают,
на царя Ивана-ти поглядывают,
зли татарове!
Грозный царь-от закручинился,
он повесил головушку
на правое плечо.
Уж как стал царь пушкарей сзывать,
пушкарей всё зажигальщиков,
зажигальщиков!
Задымилася свечка воску ярова,
подходил молодой пушкарь-от
к бочечке.
А и с порохом-то бочка
закружилася.
Ой, по подкопам покатилася,
да и грохнула.
Завопили, загалдели зли татарове,
благим матом заливалися.
Полегло татаровей тьма-тьмущая,
полегло их сорок тысячей да три тысячи.
Так-то во городе было во Казани...
Э!
(к Григорию)
Что ж ты не подтягиваешь, да и не потягиваешь?

ГРИГОРИЙ
Не хочу.

МИСАИЛ
Вольному воля!

ВАРЛААМ
А пьяному рай, отец Мисаил!
Выпьем чарочку
за шинкарочку!
Однако, брат, когда я пью,
то трезвых не люблю:
ино дело пьянство,
ино дело чванство;
хочешь жить, как мы -
милости просим!
Нет - так убирайся, проваливай!

ГРИГОРИЙ
Пей, да про себя разумей, отец Варлаам!

ВАРЛААМ
Про себя!
Да что мне про себя разуметь? Эх!
Как едет ён, едет ён, ён...
Да погоняет ён.
Шапка на ём торчит как рожон,
весь, ах, весь-то грязён.
(Дремлет.)

ГРИГОРИЙ
(подходя к Хозяйке)
Хозяйка! Куда ведёт эта дорога?

ХОЗЯЙКА
А в Литву, кормилец.

ГРИГОРИЙ
А далече до Литвы?

ХОЗЯЙКА
Нет, родимый, недалече,
к вечеру можно поспеть,
кабы не заставы.

ГРИГОРИЙ
Как? Заставы?

ХОЗЯЙКА
Кто-то бежал из Москвы,
так велено всех задерживать
да осматривать.

ГРИГОРИЙ
(про себя)
Э! Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

ВАРЛААМ
(в полудрёме)
Свалился ён,
лежит ён, ён,
да встать не может ён.
(Дремлет.)

ГРИГОРИЙ
(к Хозяйке)
А кого им надо?

ХОЗЯЙКА
Уж не знаю, вор ли,
разбойник какой,
только проходу нет
от приставов проклятых.

ГРИГОРИЙ
(задумчиво)
Так...

ХОЗЯЙКА
А чего поймают?
Ничего, ни беса лысого!
Будто только и пути, что столбовая!
Вот, хоть отсюда:
вороти налево, да по тропинке
и иди до Чеканской часовни,
что на ручью;
а оттуда на Хлопино,
а там на Зайцево,
а тут уж всякий мальчишка
до Литвы тебя проводит...
От этих приставов только и толку,
что теснят прохожих
да обирают нас, бедных...

ВАРЛААМ
(Потягивается.)
Приехал ён,
да в дверь тук, тук!
Да что есть моченьки
тук, тук, тук!
(Сильный стук в дверь.)

ХОЗЯЙКА
Что там ещё?
(Идёт к окну и пристально всматривается.)
Вот они, проклятые!
Опять с дозором идут!

ВАРЛААМ
Как едет ён,
едет ён, ён
да погоняет... 

(Входят пристава и у дверей наблюдают за монахами. Потом подходят сзади к Варлааму.)

ПРИСТАВ
Вы что за люди?

МИСАИЛ И ВАРЛААМ
(жалобно и со смирением)
Старцы смиренные, иноки честные,
ходим по селениям,
собираем милостыньку.

ПРИСТАВ
(к Григорию)
А ты кто такой?

МИСАИЛ И ВАРЛААМ
Наш товарищ.

ГРИГОРИЙ
(небрежно)
Мирянин из пригорода...
Проводил старцев до рубежа…
(кланяясь)
Иду восвояси.

ПРИСТАВ
(к своему товарищу)
Парень-то, кажется, гол:
плоха пожива...
Вот разве старцы... Гм!
(Откашливается и подходит к столу.)
Ну, отцы мои, каково промышляете?

ВАРЛААМ
Плохо, сыне, плохо! ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут. Мало богу дают. Прииде грех велий на языцы земнии..